Чебаркуль - главный портал города

Чебаркуль - город казачий. Наша фамилия «Глухины» - Чебаркульская, а моя мать «Степаненкова» - из Кундравов. Еще в Чебаркуле жили Гусельниковы, Поляковы, Мурашовы. Моя мать родилась и выросла в казачьей семье в Кундравах. Она вышла замуж и стала жить в Чебаркульской станице. В1905 г. она видела демонстрацию казачьей удали на полигоне недалеко от Кундравов. Сначала мальчишки скакали на конях, показывая умение управления лошадью, саблей - джигитовку. А затем на фронт русско-японской войны проехал отряд казаков.

В 1917 г. в станицу Чебаркульская привезли пленных чехов. Их отдали в работники тем семьям станичников, где глава был на фронте, был ранен или погиб на войне. К нам на двор привели двоих: молодого и пожилого. Они помогали по хозяйству, а затем стали работать на кирпичном заводе - перевозили на подводах кирпич. Воспоминания о них остались самые хорошие, они были работящие и спокойные. Потом, в 1918 г их всех собрали и увезли в Челябинск. Там уже устанавливалась Советская власть.

Мать вспоминала: «В годы гражданской войны к нам во двор дома загнали 4 тачанки (по 3 человека на тачанке). Красные спросили: «А где ваши мужики? Пятки смазали?». Ночевали сутки. А возле Мельниково потом был бой. Ночами казаки тайно бросали ружья и шашки в болото (где сейчас находится ТК «Алиса») и уходили кто куда.

По рассказам моей матери казачки Пелагеи Михайловны, в конце лета 1918 года во время ожесточенных боев с колчаковцами в станицу Чебаркульская заезжали «красные» всадники, артиллеристы на тачанках. Их встретил хлебом-солью дед Мурашов. Мужчин-казаков не было, их демобилизовали, а кто сам убежал в леса. В станице остались женщины, старики и дети. Был митинг (примерно на том месте, где сейчас находится ДШИ). Пушки поставили на горку (где сейчас швейная фабрика), а дулом их направили в сторону Малково. Сутки бойцы отсыпались. Все были расквартированы.

В гражданскую войну оборона между «белыми» и «красными» была на перешейке между озерами Еловое и Чебаркуль. В 1919 г. за переездом (от оз. Еловое до г. Миасса) были вырыты окопы. В них засели «каппелевцы» (бойцы отряда белого генерала Каппеля). Где-то в июле 1919 г. чебаркульцы услыхали гул. К станице по Кундравинской дороге (ныне это улица Советская) шли «красные», а впереди них, отступая, бежали «белые» (говорят четыре дня и ночи). Окопались «белые» у сел Мельниково и Травники. Там же был кровавый бой. После боя всех убитых: и «белых» и «красных» похоронили в одной братской могиле. Установили на этом месте деревянный обелиск. И стоит он теперь и для «белых», и для «красных».

Моя мать вспоминала такой случай, происшедший в ее доме. Четыре тачанки были поставлены к ним во двор. Старший попросил сварить им яиц в самоваре. Все были смертельно усталыми. Как сели за стол, так и заснули, фуражками прикрыли лица, откинувшись назад. Хозяйка неловко повернулась и задела одного с краю сидящего. Он вскочил и за саблю. Женщина вся замерла, побелела - очень испугалась. А красноармеец потом долго извинялся за свой порыв. Казаки вообще-то представляли красноармейцев нелюдями, чертями - так рисовали на листовках, плакатах «белые».
Примерно 9 человек в станице были люди богатые: Рохмистровы. Прутовы, Мурашовы, Кузнецовы. Глава последних был приезжий, из Златоуста. Женившись на вдове-казачке, он перешел в казачье сословие, получил надел земли, смог приобрести плуг, косилку, молотилку. Нанял работников и расплачивался с ними честно. Наниматься в работники приходили чаще всего из села Непряхино. Станичники уважали Кузнецова, но его, одного из первых раскулачили и выслали в Сибирь. В 1950 году он приезжал в Чебаркуль уже как директор деревообрабатывающего завода. Посмотрел на свой прежний дом, который был построен в районе ул. Советской около школы №3 (ныне район школы №7).

В 1927 году храм «Преображение Господня» еще действовал. Проводилась служба. И церковь, и стены ограды были из красного кирпича. Вход был с запада, со стороны ул. Пушкина. В самом здании было много чугунного литья: пол, перегородки. В 30-е годы храм приспособили под клуб. Но клуб был и в другом месте. Он находился через два дома от дома Рохмистровых (ныне здание районного управления культуры) - в здании из переплетенных ветвей берез и досок.

Улица Советская ранее называлась Кундравинской, ул. Кирова - Большой (протяженностью примерно до нынешней ул. Карпенко), ул. Попова - называлась ул. Ленина (очень грязная, болотистая была). Где сейчас ул. Иванова - был березовый лес, с другой стороны тоже лес, а посередине - пасека.

Вокруг поселка Чебаркуль было много возвышенностей. Горка Шулепова (на ул. Молодежи), горка Мурьина (район швейной фабрики), Зеленина, Плешивая, где водонапорная башня метзавода. На месте нынешнего города была березовая роща. На месте кинотеатра «Волна» было кладбище и стояла часовня. Еще одна часовня стояла на месте здания «Чебаркульстрой» по ул. Крылова, называлась «Веха казачья». Возле нее проходила дорога на Травники. Железная дорога пересекала рощу, вместо вокзала стояла одна будка, чуть дальше (у пос. Каширина) стояла еще одна будка. Вероятно у пос. Мисяш были казачьи полигоны. Уже в 30-е годы здесь находились летние лагеря. Некоторые офицерские семьи жили в Чебаркуле. В 30-е годы население поселка много болело малярией поэтому были приняты меры по осушению болот вокруг озера.

В 1930 г. в Чебаркуле был организован колхоз им. Сталина. В районе Поганой курьи был разбит огуречник. В 1935-36 гг. люди зарабатывали много хлеба, но почти все нужно было сдать государству. Люди взбунтовались и разбежались из колхоза. В 1937 году колхоз перестал существовать. Сделали колхоз в деревне Малково. Мать в 30-х годах работала в колхозе. Работа оплачивалась. За один трудодень - 400 гр. зерна. Это зерно мать приносила домой, и мы его мололи на ручной мельнице. Однажды в этом зерне попалось такое растение «Жибрей» (спорынья). Оно ядовитое - от него отнимались ноги и мы «обезножили». Еле нас отпоили молоком. В 1938 году колхоз развалился.

В то время был рыбозавод и промкомбинат. На этом комбинате был паровоз (локомобиль). На нем колесо большое, ремень и «динамо». Работает как паровоз, только без колес. Давалось электричество, давался ток - в райисполком, в клуб (он был сделан из плетня и заштукатурен), в школу.

На улице Кирова, главной улице, находились: военкомат, пожарная часть (в здании хозмагазина - бывшего универмага), почта, амбулатория, школа (а потом в этом доме библиотека). Магазин был от «Челябторга» (где сейчас «Стеклорез».

До войны жили мы нормально, по улицам ходил продавец Малявкина. У неё была большая тележка с конфетами, пряниками, мороженым. Я ещё молодой был, но уже умел делать и ремонтировать всякую технику: английскую, немецкую. Однажды отремонтировал аппарат для приготовления мороженого на «Молоканке» (пункт приёма молока от частников), за это получил целое ведро мороженого и сливочного масла.

Во время войны посёлок Чебаркуль, как бы военизировался – было создано много различных курсов, где юноши и девушки проходили «школу молодого бойца»: обучались стрельбе из автоматов, пушек, работе по минированию. К примеру, на горке, в районе ул. Крупской, ребята занимались изучением, разборкой и установкой мин. В районе гаражей и садов находился военный аэродром. На месте, где сейчас церковная школа, проходили сборы допризывников. Их обучали по специальностям: стрелок-автоматчик, минер-подрывник, пулеметчик крупнокалиберного пулемета. В годы войны на заводе было работать трудно, но и выгодно. Работящие и во время войны получали премии и пайки. В 1942 г. дневной паек рабочему (главе семьи) хлеба 800 гр., (бюджетнику - 400 гр.), жиры - 200 гр. В месяц: сахара - 500 г., крупы - 500 г. Зарплата ученика (3 месяца) была 300 рублей, а рабочего - 400-500 рублей. Карточной системы не было. А паек получали в магазине №5 (это на ул. Октябрьской, напротив дома Ветеранов). В начале войны булка хлеба на базаре стоила 400 рублей, в конце войны - 100 рублей. Хлеб «Суржевый» (овес, ячмень и др.) булка весила 2 кг. Если хочешь - можно было питаться в столовой, а взамен - талоны. Был и «Хитрый рынок» - ныне перекресток ул. Мира и ул. Крылова. Здесь можно было купить всё (и модные дамские платья, и пистолет, и дефицитный «стрептоцид»).

Наших ребят с 1925 года рождения приняли на завод летом, а я пришел на завод в октябре 1942 года. Занимался наглядной агитацией, умел делать всякие игрушки из дерева. На заводе работали по 12 часов, а потом по 8-10 часов. Помню в 7:30 уже надо быть на заводе, а ходили пешком из Малково, из Пустозерово. У доски стоит табельщица - сдает бирку, значит человек пришел вовремя на работу. Но были и табельщицы-«сволочи», видит, что бежит человек, а она бирку повесит - опоздал.

В конце войны у меня был уже 6 разряд - умел делать все. В цеху было 200-300 человек комсомольцев. Набирали в комсомольцы просто - шли в комитет, получали билеты, назначали в комсорги. Собрания проводили, брали повышенные обязательства. Мы делали на заводе ящики для посылок, заготовки ножей. Для наших солдат на фронте делали ножи. Солдаты их носили за голенищами сапог. Посылали посылки на фронт: ножи, вареники, табак, носки, открытки. Иногда были ответы с фронта на посылки. На месте, где сейчас музей, были большие палатки на 20-30 человек. Копали землянки. Освещения не было. Привозили «дизели» - большие на колесах.

Перед войной приехали в Чебаркуль эстонцы. Они были одеты в морскую форму. А еще были в зеленой форме - молдаване (по- моему). Строили они дорогу из камня на Мисяш и по ул. Ленина. Были киргизы (в халатах и больших шапках), узбеки. Они пилили дрова (в переулке Кривом была пекарня). Были они неумелые, наше дело не знали. Узбеки ходили в штанах, завязанных у щиколоток. А в штанах - киш-миш хранили. Потом его на базаре продавали.

Копали они землянки по ул. Садовой ближе к Травянному болоту и жили в них. В землянках делали нары в три этажа. А воды в них было по пояс. В лагерях сделали большие землянки (это где стоит на постаменте пушка, по дороге на Непряхино), а потом сделали казармы.

Эвакуированные из прифронтовой полосы жили в Травниках, Мельниково и ходили оттуда на завод. Много у нас было парней из Ленинграда (их по Ладожскому озеру вывезли в самом начале воины—детей и подростков). Были у нас здесь и поляки. На заводе работали: эстонцы, латыши, молдаване, узбеки. По-моему, эстонцев водили под конвоем. Это были призывные морские и пехотные части. Но воевать им было нельзя (они считались политически ненадежные, а значит доверить им оружие было нельзя). А работали они хорошо. Стремились воевать поэтому и сделали из них «Эстонскую» дивизию. Жили они, в основном в Непряхино, у татар.

Приехавшие «электростальцы» научили нас сажать яблоки, выращивать помидоры. В 1945 г. состоялась первая выставка садоводов. Там были большие кочаны капусты, яблоки, красные помидоры. После войны почти все «электростальцы» остались в Чебаркуле по ул. Осипенко, по ул. Крупской и т.д. Здесь было лучше и сытнее, чем в Подмосковье.

С 1944 началась поставка американских посылок с подарками (мука, сахар, конфеты, консервы мясные «Тушенка» и в больших банках «Паровой поросенок»). Одежда в посылках была. Моей матери досталась посылка: шуба детская из кролика, куртка, платье из вискозы.

Детский дом для детей, оставшихся без родителей, был организован в бараке на ст. Кисегач.


Глухин Аркадий Андреевич
Родился в посёлке Чебаркуль 24 января 1927 года. 15-ти летним подростком пришел на завод № 701, учился на электрика, 60 лет проработал в цехе №8 Чебаркульского металлургического завода. Любил заниматься рисованием с детства. На заводе познакомился с художником из Ленинграда, который научил его азам живописи. Делал зарисовки некоторых событий, мест, которые впоследствии использовал для написания картин.